На месте бывшего особняка, где во время пожара погибла Лора, находился большой дом и поместье, принадлежавшие шотландским друзьям Кадори. Когда друзья решили переехать, компания Элли купила это поместье и решила построить "самый лучший, самый шикарный отель в Азии". Он будет называться Majestic. Через несколько лет он построил еще один отель в Гонконге, Peninsula.

Сегодня, в мире сетей отелей "под ключ" и частых деловых поездок, трудно оценить то значение, которое отели играли в формировании идентичности города и его социальных центров. Для британцев отели были продолжением колониализма и символом британской цивилизованности и культуры в хаотичном окружении. Сеть отелей, унаследованная Элли от брата, управляла рядом колониальных - и квинтэссенциально британских - гостиниц по всему Китаю. Потягивая чай в кожаных клубных креслах, сидя в обильно устланных коврами и драпировками номерах, за окном которых царил приглушенный хаос Китая, можно было легко поверить, что отель принадлежит британскому лорду, а не какому-нибудь иммигранту из Багдада. Действительно, один из посетителей писал, что "только официанты в своих длинных синих халатах и с косичками создавали впечатление, что Европа находится на некотором расстоянии".

Для отеля Majestic в Шанхае Элли нанял команду, которая представляла себе нечто иное - отель, в котором он и его сыновья чувствовали бы себя комфортно и желанно, который отражал бы их опыт и становление города как глобализированного, космополитичного города во взаимосвязанном мире. Британский Шанхайский клуб не разрешал китайцам вступать в него. Ипподром, управляемый британцами, был сегрегирован, что вынуждало китайцев жить в своей собственной секции. Новый отель Majestic, напротив, рекламировался как "международный" отель, открытый как для западных, так и для (состоятельных) китайцев, место, где разные части Шанхая могли объединиться, и где состоятельные китайцы могли получить представление и вкус более широкого мира. Мотив открытия отеля был экономическим: Элли видела рынок, состоящий из туристов, путешествующих по миру, местных бизнесменов, богатых экспатриантов и стремящихся к успеху китайских бизнесменов. Она вскрывала истеблишмент и освобождала место для амбициозных и талантливых аутсайдеров, чтобы они могли протиснуться в клубный мир колониального Шанхая.

Элли нанял испано-французского архитектора, чтобы тот построил отель его мечты.

в котором работали французские повара, швейцарские менеджеры и американские артисты. Гости ужинали французскими блюдами и танцевали под джазовый оркестр под руководством американца Уайти Смита, который поощрял китайских женщин носить чонгсам - облегающее тело платье с разрезом на одной ноге, которое стало модным как среди кинозвезд, так и среди обычных молодых женщин, позволяя им легче танцевать последние "тряпки", включая чарльстон. Голливудские знаменитости стали посещать Шанхай и останавливаться в отеле Majestic. На пике популярности голливудские кинозвезды Дуглас Фэрбенкс и его жена Мэри Пикфорд останавливались в отеле на неделю. На танцах в их честь присутствовало более 2 000 человек. "В мире всего пять выдающихся городов, и Шанхай, на мой взгляд, занимает первое место как самый красочный, интересный и прогрессивный", - сказал Фэрбенкс журналистам.

Элли активизировал свою благотворительную деятельность, координируя ее с британской

Внешняя политика, стимулируя усилия Великобритании по улучшению своего имиджа на Ближнем Востоке и в Китае. Он давал деньги на больницы в Англии, Франции, Константинополе и на Ближнем Востоке. В память о Лоре он поддержал школу для девочек в Багдаде, которую она помогла основать. Он пожертвовал еще одну школу для девочек в Шанхае. Во время визита в Лондон он помогал правительству, принимая и развлекая членов королевской семьи, среди которых были король Ирака Фейсал и император Эфиопии Хайле Селассие.

В 1926 году Элли добился долгожданного признания со стороны Великобритании: Король Георг V предоставил Элли гражданство и рыцарское звание. Теперь Элли мог смело приступать к расширению своих акций и занять место в советах директоров британских компаний. Вместе со своим давним другом и деловым партнером Робертом Хотунгом он начал скупать акции Shanghai Land Co, крупнейшей компании по продаже недвижимости в Шанхае. Компанию контролировала горстка британской элиты Шанхая - все ее основатели были членами Шанхайского муниципального совета, который контролировал земельные участки и зонирование в Международном поселении. В результате компания владела большинством лучших участков для застройки. Элли и Хотунг купили на открытом рынке достаточно акций, чтобы получить контроль над компанией. Они пригласили Сассунов присоединиться к ним - чужаков, одержавших победу над старой элитой. Затем появилась компания Shanghai Gas Co., ставшая одним из самых важных и прибыльных коммунальных предприятий по мере роста города. Изначально компания была основана британскими купцами, но Элли взял ее под свой контроль, скупая акции по мере расширения компании, пока не стал контролировать около 40 процентов акций. Он ввел в совет директоров своего второго сына, Горация, и в конце концов назначил его председателем.

Сассуны и Кадурии вышли из богатой религиозной и культурной почвы багдадской еврейской общины. По мере того как воспоминания о Багдаде угасали, сменяясь новой жизнью в Британской империи в качестве британских граждан, их взгляды на свое положение в мире - и, как следствие, в Китае - расходились. Сионизм - мечта о возвращении в Палестину и Иерусалим - привел к тому, что евреи по всему миру в начале XX века столкнулись с растущим антисемитизмом в Европе и антиеврейскими погромами в России. Сассуны держались в стороне от сионизма. Они обнимались с британцами, полагая, что их деньги и растущее влияние на королевскую власть и аристократию в Лондоне обеспечат им безопасность и возвышение.

Сионизм был более привлекательным для Элли. У него было меньше денег, чем у Сассунов, и меньше связей. Он более десяти лет боролся за получение британского гражданства. Ему пришлось взять христианскую фамилию Келли, чтобы начать свою карьеру в Гонконге. Идея еврейской родины пришлась по душе человеку, чье место в мире казалось неопределенным.

В 1909 году Элли стал лидером небольшого сионистского движения в Китае, и он вместе со своим братом пожертвовал деньги на приобретение земли для Еврейского университета в Иерусалиме. В 1917 году под давлением международного сообщества Англия опубликовала Декларацию Бальфура, которая поддержала создание еврейской родины в Палестине и стала первым шагом к созданию государства Израиль в 1948 году. По всему миру евреи мобилизовали общественное мнение и убедили правительства одобрить идею нового еврейского государства. В том же году, когда была опубликована Декларация Бальфура, Элли решил обратиться к предполагаемому лидеру Китая Сунь Ятсену и попросить его о поддержке.

Как и большинство китайцев, Сунь Ятсен очень мало знал о евреях. Но они не совсем отсутствовали в истории Китая. Небольшая группа евреев с Ближнего